В которой Мариэтт узнаёт, что бывает,
когда Хаоситу становится скучно.

Не люблю мёртвых. Вечно болтают лишнее.
Дед Пользы.

Опиумный_Сон: *Днём в Бездне заняться однозначно нечем, и Польза просто бесцельно шаталась, всматриваясь в людей. Разные. Слабые, сильные, уверенные и мёртвые. Слишком много мертвецов среди этого живого биологического мусора - такой вердикт могла вынести девушка. И сострадания к ним не должно быть ровным счётом никакого. Ведь не сострадает человек убитой ради мяса свинье, правда? Польза пнула подвернувшийся под ноги камень и проследила за его траекторией. Тременс был чем-то недоволен. Вернее, он что-то хотел сказать, но не знал, как подступиться. И это чувство было раздражительным настолько, что Делирия в конце концов зарычала* Что с тобой не так? *"Ничего,- ответил Дух задумчиво.- Я просто размышляю". Странное ощущение: ты хуи пинаешь, а твоя шизофрения думает отдельно от тебя. Ну заебись же, чё* Давай хоть повеселимся. У меня есть идея *Вернуться домой для полной безопасности было мудрым решением, ведь внутри собственной иллюзии ты беззащитен, как слепой крысёныш,  которого может захавать собственная мать. Делирия легла на кровать и вытянулась струной, после расслабилась. Это несложно, когда не о чем подумать, а развлечься хочется. И Тременс услужливо раскрыл в подсознании сияющий синим портал, в который Делирия и шагнула*

Мариэтт: *Пасмурная погода, под которую сам бог Порядка велел вздремнуть, догнала «Волчицу» и немного «испортила» курс. Вместо восточной гавани была выбрана северная, как самая защищенная в эти несколько часов от возможного шторма. Вальверде спустилась в каюту, собрала все свои манатки (впрочем, не такие уж и многочисленные), переплела косу и завалилась на тюфяк – добить очередное сказание неизвестного, но бесспорно – талантливого росича. Там было про какой-то Камень, а еще девчонку, что зимой петляла по лесу, спасаясь от мачехи… в общем, усё в самом лучшем жанре. Все одно так легче, чем высматривать на палубе Эйверона, который работой то ли компенсировал стоимость плавания, то ли попросту отвлекал себя от невеселых мыслей. Высматривать – и чуть печально вздыхать. Ладно. Камень… книга нам в руки. Дочитывая строчки четвертого абзаца, Ри и сама не поняла, как задремала, сначала становясь той самой сироткой, а затем почти раздето_босая продираясь через дремучий росский лес к чужому поселению, где по легенде жил ее дядя. В жуткую холодрыгу… настолько реальную, что кремовая кожа уснувшей покрылась цыпками. И ей еще предстояло уснуть под деревом, чтобы поймать тот самый Ключ…*

Опиумный_Сон: *Любопытно, как далеко может завести подсознание психа. Как всегда немного не туда, но очень близко к намеченной цели. Было довольно странно из собственной темноты и пустоты, которая не имела ни осязаемости, ни температуры, ни какого-либо пространства постепенно переплывать в мороз. Это было интересным ощущением, и теперь Тременс не имеет здесь власти. Это её территория. Это её стихия. Нога ступила на колючий снег, и Делирия, с удовольствием выдохнув морозный воздух, широко улыбнулась. Ну привет, придуманная реальность, давно не виделись вживую. Осмотрев пространство, Польза взмахнула руками-крыльями и, оторвавшись от земли, перетянула точку пространства на другой эпизод. Приземлилась, не задействовав ни одной частички времени* Анка, Анка! *до деревни было аккурат двести метров, и в чистом зимнем воздухе можно было расслышать любой звук. Глаза нацелились на ребёнка, который пробирался сквозь буреломы. Худого, грязного и босого, в какой-то драной одежде. Ри могла слышать тяжёлые шаги, как кто-то отодвигает ветку и выходит в ней на опушку. Мужчина поднял голубые глаза и остановился, чуть озадаченный. В заячьем тулупчике, на ногах лапти, а за спиной огроменная охапка хвороста* Дитятко, что ж ты здесь делаешь? *Мужчина был молод: от силы двадцать пять, но уже с густой светлой бородой. Он бросил поклажу и взял ребёнка на руки, погладил по волосам и по привычке посмотрел в сторону деревни. От него пахло лесом и каким-то горьким теплом, какое бывает по ранней весне*

Мариэтт: *Вот это поворот сюжета! Ни Ключа-камня, ни сна под черным, мертвым деревом, ни зимней ночи… вместо этого холодные локти, колени двенадцатилетней, белые, что проглядывают в рванине штанов, не по росту большой тулуп, патлы обрезанные из под старой шапки. Впрочем, фантазия подсказала, что если патлы вымыть – они станут аккуратным русым хвостиком. Оказавшись на руках мужчины, Ри невольно запротестует.* Отпусти, дядя. Мне в Ольховку надо, там Вася, мой дядька родной. И бабка Федосья. И идти так-то еще далеко, задержусь - к ночи не справлюсь… *Шмыгнет носом. В реальности же Ритта замрет, вытягиваясь подобно Пользе в струночку… странно цепенея. Велика мощь тех сил, что движут миром осязаемым… и еще сильнее власть тех, которых мы не видим. Еще несколько часов до стука в дверь, когда бенийку пригласят наверх, с сумкой наперевес. А пока что – зима, ледяная, замерзшие стволы, одинокие и хмуро-корявые, и подобные синеве глаза того, кто держит на руках сиротку. С одним проблема – Ри не помнила напрочь, как же зовут эту девочку…*

Опиумный_Сон: В Ольховку ты и до завтрашней ночи не поспеешь *пробурчал мужчина, начиная двигаться в деревню. Всё вокруг закружилось, и лицо мужчины на миг покрылось рябью, и лицо сделалось другим. Бороды не стало, глаза сделались какими-то мутно-серыми, а скулы стали острыми, но путь они держали ровно* Ты в другую сторону ушла, девочка. Отогреешься, поспишь, накормим. А там и подсобим: Ермак с дружиной в те дали наведаться хочет, подкинут *время стало течь немного быстрее, но это на общем фоне было незаметно. В деревне стали зажигаться лучины. Где-то ржала лошадь, а пресловутая Анка так и не откликнулась. Спасительная дорога казалась бесцельным шатанием. Небо сделалось чёрным за пару секунд* Что бы ты ни делала, дитя, ты всё равно обречена *сказал мужчина ровным голосом, и небо ещё раз развернулось вокруг своей оси. Звёзды поменяли положение. Этих звёзд никто никогда не видел, ни на одном острове, ни в одном полушарии. Они были пустыми и холодными. Ещё один поворот, который стал раскручиваться против часовой стрелки. Ещё. Ещё. Быстрее, по неведомой амплитуде, и руки заболели от сжимающихся на них пальцах. Жёстче и крепче, будто Ри рвалась прочь птицей, а её лапы не отпускали. Запах ладана... кадила упало, и послышался мерный стук по железной решётке. Запах зимы оставался в ноздрях острым перцем, от которого хотелось чихнуть. Чей-то смех над самым ухом. Обжигающее кожу дыхание, от которого становилось душно. Ри лежала на стене, пригвозжённая чужими руками, впивающимися в плоть. Глаза существа, похожего на мужчину, горели синим пламенем, а его ровные белые зубы скалились в ухмылке. Когти впились в сухожилия; видимо, решил добраться до костей. Но боли как таковой не было - лишь запах душных летних трав, которыми пахла её кровь.* Жизнь - это дама в расцвете лет. У мистера Смерть - нездоровый вид. Одна ждёт тебя дома и варит обед. Он в подворотне с кастетом стоит *голос был до боли знакомым*

Мариэтт: Не… люблю.. кастеты… *И Ритта изменилась, осыпаясь осколками сотен зеркал, становясь собой – и не собой. На вид ей стало столько же, как и в жизни, но из глаз и уголков век, из расслабленности карминных губ ушла девственность, явив миру новую Вальверде – ту, которая днем слепит, а ночью может и обжечь, стремительно двигая бедрами. Это стало странным ощущением, словно со старой Ри содрали кожу, вывернули все, что есть честного, чистого и хорошего, а затем силой впихнули назад, облекая привычно тонкие пальцы, манящие губы, брови ласточкой в совершенно иной характер.* Не люблю кастеты! *И словно повинуясь этому крику, ночь замерла, прекращая вращаться, оставляя незнакомые звезды в незнакомых положениях. Она на стене? Она на краю мира, стена стала плато, что угнездилось на жутко тонкой ножке-сталагмите, а вокруг мрак, звезды и пространственная пустота, пугающая до предела. Вальверде всмотрится в пламенеющие льдом глаза существа, нависшего над ней* Неужели ты за мной? Странно, что я тебя боялась. *Рукам больно - факт. Губам больно шевелиться, чтобы проговаривать слова. Волосы живыми змеями рассыпаются по холодной серой поверхности, а серо-синие глаза напоены нездоровым любопытством. Настоящая беника только остро выдохнет – и атмосфера сгустится вокруг нее, а в каюте повиснет тягостная тишина.*

Опиумный_Сон: *Существо рассмеялось и подняло их на ноги, но руки не отпустило: оно просто прошло сквозь Ри, становясь у неё за спиной* Мне тоже показалось это странным *проговорил мужчиноподобный демон ей на ухо, а потом намерением велел проследить его за своим взглядом. Там. на краю миров, вспыхнуло пламя тысяч костров, оттуда полилась сладкая музыка, так похожая на шалихафскую, но казалась в тысячи лет древнее. Там лилось вино и танцевали женщины. Верблюды, нагруженные золотом и кровью, дожидались караванщиков. Ри знала, что этого города не существует уже тысячу лет. Что он прожил достойную жизнь в четыре тысячелетия, ещё до того, как началась история этого мира. Это было другое место, чужое, но в то же время знакомое - неведомо по какой причине. Демон отпустил одну её руку и мягко отодвинул от своего лица её змей, целуя в знак чего-то особенного в шею. Будто подарок. Будто слово на том языке, который исчез вместе с далёким городом* Этот город - Дом *заговорил он, оказавшись впереди и глядя во все направления сразу* Дом, которого не помнят Боги. Дом, который был сотворён Хаосом *демон тихо рассмеялся и развернул на Ри голову* Боги ничего не могут, Вах'айя. Но Боги любят тебя *музыка вдали стихла, послышались крики ужаса и отчаянья. Над городом нависло кроваво-красное облако с тьмой в сущности своей и прошлось оно по каждому миллиметру камня. И песок занёс его, будто так было всегда. Существо с ледяными горящими глазами сжало кулак, захлапывая горизонт, и сдуло песок с пальцев* Ты могла бы рассказать мне больше, чем я тебе, Вах'айя *взгляд его сделался по-хитрому манящим, и руки почти звали* Но ты всё забыла.

Мариэтт: *Та, что была на месте Ритты – жадно впитывала все краски, все иллюзии, все миражи, что являл ей demone, а затем даже шагнула к краю плато, вслед за песком, как-то безвольно валясь на колени, наблюдая, как исчезает сплошное золото искр, уносимое неведомым ветром. Ее губы, припухшие, словно целованные сотней мужчин, шептали беззвучно, что-то невнятное. Да и наряд изменился. Теперь весь образ cortigiana венчала алая тога с оставленным нагим левым плечиком. И даже не тога – кусок ткани, по-простому стянутый в поясе широкой черной лентой. Ступни стали босыми, изящными… Преображение началось внутри – завершилось внешне, ну а волосы больше не извивались на манер Горгоны, они просто мягкой, зовущей к ласкам, волной спускались по спине.* Я потерялась, чтобы что-то рассказывать… *Плато ощутимо теплое на ощупь, шершавое, но Вальверде не станет задерживаться в преклоненной позе. Последний взгляд в чужие, по-прежнему пугающие звезды.* Я не знаю, кто я… теперь. *Опустив на миг глаза долу, поймет, что тога перевязана неверно, что те женщины, чья только одна поступь в Доме-мираже могла свести с ума пришедшего гостя, оставляли одну грудь обнаженной… но не станет ничего менять. Она не их крови. А даже если и может претендовать на подобное – не имеет права, ибо все то, что было – стерто.* Даже Боги не в силах исправить разбитую чашу… *Встав, вернется к демону.* За что меня любят Боги? *Ри-неправильная, Ри-фальшивая, а любопытство – настоящее. Как и страх, что уж скрывать.*

Опиумный_Сон: *Он смотрел на неё, тихо восхищаясь. Вернувшаяся во времени, она будто напоминала ему тень прошлого, собирала осколки вместо Богов и восстанавливала утраченное. Глаза его погасли, оставляя лишь мягкий карий взгляд. Рябь, будто киноплёнка испорчена, но невозможно было сказать, на каком кадре это случилось. Полубог с чёрными волосами, в которые опали звёзды, волей в стане и опасности в улыбке, он был похож на кого-то из нездешнего прошлого* Боги любят тебя, потому что ты отринула суть свою *говорил он приглушённо, но чётко* Билкис *имя заставило небо вздрогнуть* Поцелуй твой слаще мёда, и прикосновение твоё обжигает, как пламя, и я боготворю его *всё начало восстанавливаться по крупинкам, и плато разрасталось до площади, которую стали окружать причудливые, выточенные прямо из камня пустые дома* Дай мне страсть твою на восходе солнца, и на закате дай мне облегчение и благословение твоё. Пусть иду я сквозь тьму без ущерба и страха, и пусть приду к тебе снова, чтобы спать с тобой рядом и любить тебя *он читал это, будто поддавшийся благоговейному благому порыву послушник - молитву, и город стал заполняться красками. И на площади, выстраиваясь скелетом и плотью, начала расти статуя* Боготворю тебя всем, что только есть во мне, и душе моей, всем тем, чем я был и в мечтах моих и в деяниях моих *Статуя воссияла золотом, повторяя образ Ри. Живой и мёртвый, величественный и убогий, прекрасный и ужасающий. Зовущий и корящий, дарующий жизнь и отравляющий* Глаза твои - звёзды, горящие во тверди небесной, губы твои - что волны, окатывающие песок, и я боготворю их *по стенам бегали тени. Очертания людей, и музыка звучала громче, но будто из-под воды. Песок ложился под ноги чёрным золотом, и никто не оставлял на нём следов* Одели меня даром твоим. Истинным даром твоим, и сделай меня вечно... *он оборвался, рассмеявшись. И взгляд снова запылал льдом, и кожа теперь пылала жаром, от которого человек уже давно бы погиб. И город исчез во второй раз, как только демон щёлкнул пальцами. И настала тьма*

Мариэтт: *Пока демон читает молитву-призвание, Ритта снова начнет меняться. Теперь в худшую сторону, хотя боязнь последующих событий утихомирилась еще с первыми словами мужчины. Ее юное тело становилось сухим и сморщенным, как иссушенный плод смоковницы. Протягивая утончающиеся руки к своему двойнику в виде статуи, бенийка ощутит, как плывут по нагой в вырезе тоги спине волосы вверх, как укорачиваются волосы… как становятся белыми, подобно снегу. Тога приобретет тусклый цвет старого савана, и когда статуя будет сиять, на площади, в том городе-Доме, где женщины, деньги, вино и мощь сплелись в живые легенды, сама сероокая станет величавым золотым песком, покорно уходя в вечность вслед за чужими воспоминаниями. И жутко осыпаясь, теряя из вида перспективу, звезды, полубога… ее сонное сознание выключится в унисон с щелчком пальцев. А где-то на подходе к Со-Джу, в каюте «Волчицы», Мариэтт Рэа Вальверде проснется, подскакивая и извиваясь при этом так, что упадет с тюфяка на пол, громко и натужно дыша.* Песок… Песок… *Кашляя, царапая горло, в целом-то нормальное и ничуть не пострадавшее во сне, ювелир лихорадочно осмотрит руки, ноги, нетерпеливо расплетет косу, срывая заколку. Все тот же шоколад с рыжиной, все та же кремовая кожа. Усевшись прямо на полу, выдохнет, успокоится и замрет, дожидаясь полного умиротворения сердечного стука.*

Опиумный_Сон: *Синхронно щелчку пальцев Польза рассмеялась, вырываясь из этого мутного сна, построенного самостоятельно. Тременс притих, глядя на свою хозяйку странным тёмным взглядом, слишком задумчивым для того, чтобы быть добрым. Девушка потянулась и ещё раз рассмеялась, останавливая эйфорию на улыбке. Боги больше ни за что не умеют любить. Боги не могут ничего, они импотентны во всём, и Духи от них - всего лишь посланники, которых они сотворили для того, чтобы продолжать пинать хуи* Билкис, ах, Билкис *снова хохотнула Польза, поднимаясь. Она растрепала свои короткие волосы, подумав, что неплохо было бы что-нибудь съесть. Молчащий Тременс её нисколько не заботил. Это её мир. Её действия. И память, подаренная тем светом, давала полное право на раскрытие некоторых основополагающих тайн, о которых не говорят даже Знающие. Но Польза - не одна из них. Девушка выбралась из дома на самом закате. И лишь где-то далеко на пути в Со-Джу змей на запястье Вельверде на миг оскалится в ухмылке*

Теги: Мариэтт,Опиумный Сон

Отредактировано Опиумный Сон (2013-08-01 15:50:42)

Подпись автора

Твори бардак, мы здесь проездом!
-------------------------------------------------------------------
ICQ: 616582204, Mail-агент: arraksha@bk.ru, Skype: aridia-rida