Прим. "Синоби"  - Ни́ндзя (яп. 忍者 «скрывающийся; тот, кто прячется» от 忍ぶ «синобу» — «скрывать(ся), прятать(ся); терпеть, переносить» + «моно» — суффикс людей и профессий; другое название 忍び «синоби» (кратко от 忍びの者 синоби-но моно) — разведчик-диверсант, шпион, лазутчик и наёмный убийца в средневековой Японии.
****
***
....
Lome: *Зато Ломэ понимает одно -Хаос, каким-бы он не был -недоволен таким исходом, а значит и Ииска ему не будет нужна. Внутри перевертыша начинал рычать зло оборотень. Не часто он испытывает какую-либо боль внутреннюю, но всегда за ней идёт жгучая ярость полудикого зверя, не смотря на все медитации и психологические техники. Не смотря на них- взбесится. Тихо выдохнет воздух горячий. Задумается о чем-то. * Пробуй боротся. С наваждениями боротся пробуй, если не хочешь учится - просто борись. Затыкай их, не давай им говорить, ругайся на них так, что бы вставить слово не могли. Мать твою! *резкий удар кулаком в пол со всей силы. Пол выдержал* Где мне искать этого "хозяина"!? *зарычал перевртыш, вставая с полу и направляясь к алтарю* На куски мразь изрублю. Кишки по всем столбам разматаю и на них же повешу, да так что бы ещё, паскуда жив был и аудофе устрою. *мягко, не смотря на ярость в воздухе левзие ниндзя-то повернется, описывая тихим гулом круг, второй...Перевертыш успокоился почти сразу, но ответов всё равно ждёт.*
Ииска: Lome: Задрожит. Затрепещет юное чудо, принимая все сие на свой счет. А как по полу ударил кулак - рядом, так вообще крик в себе подавила. Думала ее ударит ! А рука у Ночного сильная, да мыслям своим повинуется и не дрогнет. Выдохнет Ииска судорожно. Закроет глаза, не желая видеть перевертыша в ярости, что редко. Да встанет спокойно. Создание юное, что в одеждах длинных. Руки опущены, в замочек пальце переплетены, да взглядом пол буравит. Стыдно ей. Не скажет, конечно. Но платочек то от этого с шеи не денется никуда. Посему не провоцирует ниндзюка. Молчит благоговеянно.
Lome: *Едва заметной судорогой сведёт косой пояс мускул от холодной ярости. Не слепой и бездумный а очень даже обдуманной. Никакая магия Хаоса или Порядка его не остановит - намерение уничтожить ведьму, или колдуна в Тени сильно так же как упорен океан, который точет камни и яростно пламя, которое сжирает склад со смолой, тихо зарычит зверем и уберет меч в ножны мягко, аккуратно. Бешенство никогда не распространяется на оружее. Как и любые эмоции. К Исске подошел, сжал-разжал руку. Успокоится-ли? Глубоко вздохнет, выдохнет, положит руки на плечи зверолюдке мягко да обнимет, к себе прижмет. Кстати ведь не слова не врал. Про кишки. Так бы и сделал если нашел. Страшен не тот у кого власть, деньги или магия - а тот кому не нужны ни власть не магия не деньги, а имеет он лишь железную волю и решимость что-то сделать. Его нечем подкупить и нечем напугать. И тогда такого человека боятся. "Он поставил на чердаке пулимет - и сказал- "сюда никто не войдёт!", как пелось в песне. Проведёт холодным пальцем по переносице кошки, молчит.
Джесра: Боль похожа на океан - качает в чернильном нутре, переворачивает, точно рыбешку в водовороте, расцветает огненными сполохами диковинными. Расцветает в темноте ночи, взмывает в небо тяжестью недоброго духа, оставляет метающуюся по скомканной, окровавленной простыне ведьму в бреду. Что живому долгий путь, то вольному духу полет стремительный, к цели ощутимой - бьется живое сердце, согревая горячей кровью зароненное черное зерно, прорастающее побегами отравленными. Сквозь крышу, сквозь пол, дальше, ниже, глубже - окатывая тельце кошачье пронзительным холодом, скручивая требовательностью, приказом, призывом, гневным воплем, полным чужой мучительной боли, что ощущается как своя собственная, расцветая в спине, пронзая грудь огненными копьями - "ИДИ! СЕЙЧАС ЖЕ!"...
Ииска: Ладошками мягкими оттолкнет от себя перевертыша, не желая дабы прикасался к коже нежной, да после тирады гневной. Отойдет от него на шаг плавный, да отвернется, нахмурившись. В планы входило обиженно молчать. Как.. расширится желанием зрачок кошачий. Как поплывет все маревом, расцветая чернильными красками, да по миру сему. Изогнется спина девичья, аки от болта серебряного рану получив. Зашипит. Ощерится зверолюдка. Когти свои выпустит, да и забудет про существование ниндзюка любимого. Метнется к двери пташкой легкой, что крылья свои раскрывает для полета. Улететь. Убежать. Ускользнуть из цепи проклятой ! Тут оная и звякнет, не пуская далее. Не пуская из круга своего. Вновь зайдется звуком гортанным, ненависти полным. Да упадет на колени Ииска. Кожу в кровь разрывая когтями. Все серебро снять пытается, да замочек этот мелкий сломать. Только вот кажется, что больше не цепочку трогает, а ножку многострадальную испытывает в очередной раз. На сколько хватит боли колючей, дабы зова не слышать ? И полный горя, да отчаяния стон наполнит додзе.
Lome: El' Diablo *тихий, злой и какой-то...торжествующий голос. Он не только не боялся Хаоса. Он желалал разорвать его своими руками, если бы только мог. Хотя...Почему нет? Ломэ взял с подставки катану- душу воина , отошел в тень и сел, мгновенно погружаясь в медитацию. Попробовать стоило? Что-то да стоит его многолетняя тренеровка духа,или нет? Нету одержимой зверолюдки...Додзе. Есть только его тренерованный дух. "Слышишь меня? Слышишь Синоби- Тень, Хаос?" И отроет зрачок расширенный от транса.
Джесра: Духи, как известно, существа весьма придирчивые - снисходят до своих слушателей, но донельзя редко отзываются для других смешных и нелепых созданий из такой ранимой, уязвимой, хрупкой плоти и крови. А сейчас - Шиис, темный Дух Хаоса, был и вовсе неласков: бьющеется на цепи, изнывающее, кричащее тельце было необходимо ему, кашляла где-то в Бездне кровью ведьма, задыхаясь от жара, и зов к зароненному в Ииску Семени крепчал, вытягивал вдоль спинки хлыстом темлым необходимости, принадлежности, жажды, требовательности, желания, любви, страсти, боли...Бьющееся рядом с подчиненной искрой сердце было...просто - было. Но из сгустка теней за спиной Ииски в сторону Ломэ дохнуло пронзительным холодом
Ииска: Холод - холодом. Боль - болью. Но Коше уже физически необходимо вырваться из цепи. Она умолять, просить, требовать и изворачиваться на своем поводке, покуда голос ее может быть еще разборчив. И Хозяйку свою молить будет, дабы убрала рукою своей легкой хотя бы одно из звеньев цепочки, да по лабиринту ловушек ниндзяковских - провела. Все ! Далее Ииска уже и сама прибежит. Сама под крылышко Ведьму возьмет, да обогреет - укроет от всех невзгод и ненастей этого мира. Всего одно звено.. Всего пара минут вдохновения. И будет Дух трепетать снова у ног своей чудесной и маняще-сладкой Джесре, покуда зверолюдка выберется. Что сейчас выгибалась в своих стонах и судорогах. Мило сердце жестокому смотреть. Красочно.
Lome: *Ломэ встал, сморгнув, катану убрал вне зону досягаемости Ииски, взял там серебрянную цепь с двумя грузиками- помнится он ей-же пробовал нарису навалять, подошел к Ииске, спокойно и холодно произнёс* Она - Моя. *больше ничего и не добавишь, всё сказано этими словами- на Ииску серебрянную цапь накинет, резко, быстро заведёт одну-вторую руку за спину, прижимая коленом Ииску к полу - цепь завязал вокруг окова на ноге. Осталась в ринципе одна нога свободной но и это он исправил- связал поясом от кимано ноги. Теперь Ииске остается только как рыбке барахтатся. Жалко не бывает ловушек для духов. Чувствовал синоби эту тварь, улыбнулся холодно* Я чувствую Тебя, Тварь. Я сказал - Она - моя. *не воплей, не угроз. Даже эмоций нет. Никаких. Если Хаос чует и видит эмоции- то он ослеп. Положил руку на голову Ииске, что-то шепчет ей на ухо. Фигню какую-то нежную. Но голос все-равно холодный, зато родной, звучит как шелест в сотне ответвлений лабиринтов. а говорит он проще "Сюда. Иди ко мне. Я здесь." и всё в таком плане. Он вытащит. Либо Ииску либо это тварь. Он то же человек. У него то же есть душа - значит и он Дух. Значит и он имеет силу. *перчатки бросит в сторону. По оной из легенд можно дратся либо собой-либо одухотворенным оружием.* Я здесь. А ты , Хаос знай. Я не человек. Я- Тень. Синоби. Она - Моя.
Джесра: Живое существо говорит-говорит-говорит...пеленает ту, которая должна бежать сейчас со всех лап, ту, которой льется в ушки сладкий зов, бередит разум, сжимает сердце. Шиис наполняет пространство тенями, скользит по стенам извивающимися щупальцами - тяжелый дух, мрачный дух, недобрый дух...Дрожит внутри тельца кошки темное зерно, обливается кровавыми слезами, и ядом вдруг отравляющим звучат в мыслях Ииски слова - полные боли, полные укора, тоски сердечной, крика души. "Я ли тебе ласку не дарила, я ли тебя не ласкала!...Иди ко мне, славная, иди же, иди! Я ли любить тебя не обещала, тебя ли не одарить желала!...Где же ты, почему оставила, почему забыла меня, почему не приходишь? Вырвись, обмани, затаись, притворись, убей - приди же ко мне, приди, ПРИДИ!" - жаром теплых страстей изнутри Ииски дышит Шиис, игрой теней, давящим присутствием своим противостоящего, упрямого смертного отвлекая...Что ему за дело до зверолюдки, что за дело до ее защитника - рвет за ниточки души и сердца темный кукловод, да смотрит - получится, аль нет...
Ииска: И рада бы бежать со всех лапок. И рада бы обнять сладострастно полы плаща Ведьмы, да на коленях стоять подле. Тенью ее быть, да у трона сидеть тихо. Да не пускает сильный. Не пускай молодой и холодно-страстный мужчина. К нему и ладошки свои тянет. И на шелест голоса - стоном отзовется. Криком зайдется зверолюдка. От лап то когтистых, от тончайшего лезвия, что все ленточки с этим миром рвал. Забыться бы. Сгореть. Убить.. Да. Убить хочет Кошка юная. Да не кого-нибудь, а себя не разумную. За мысли такие, что противным ядом до души самой достают. И обнимают, и ласкаются песчинки смертные, оставляя следы свои сгнившие. Вновь закричит - пленница. Под коленкою корсара выгнется, пуще змеи какой коварной. Нет.. Не ловить сегодня зверолюдку Шиису мрачному. Не его сегодня Ииска.
Lome: Я здесь. Выходи. Иди сюда... *продолжает тихо и спокойно говорить Ночной, вжимая Ииску не щадно коленом и весом в пол. Вроде не качек, а силищи у него до чёрта. Да руку на затылке держит прохладную. И не понятно зовёт кого- Ииску-ли Хаос-ли. И не замечает вокруг тьмы- он погрузился сознанием в ощущения, на себе чувствует ту ярость и желание идти...Но они не его и не держат его в плену. Сжать разум в комок, визуально представить как мягко складываются руки, разворачивается телу, накапливая Энергию Ци...И наносит стремительный удар. Хотя, опять же, скорее это его самомнеие и потуги противостоять Стихие. Но без боя - не будет победы.* Она - Моя. *в которой раз уже интонацией как холодная плеть
Повторил Воин Ночи. * Не отдам. *И сново-зовёт, тихо, шелестящий бархатный голос* Исска…Иди сюда. Ко мне. Ты нужна мне. Здесь. Не слушай ничего. Есть только Мой голос. Успокой разум…Иди сюда. *продолжает тихим, мерным , твёрдым голосом шептать, да воздух из кошечки стальной хваткой выдавливать*
Джесра: Давящим холодом, всколыхнувшимся темным гневом, потемневшими тенями ощутился Шиис. Да и отступил вдруг - резко, стремительно, в клочья черные рассыпаясь и словно в стены надежные втягиваясь. Бездумством и безрассудством не был одарен этот лукавый дух - оказалась нынче бесполезна спеленутая по рукам и ногам кошка, и тратить на нее время было чревато - метнулась над городом мрачная тень, возвращаясь к стонущей в жару и бреду ведьме. Упала на укрытое мелким бисером пота тело, свернулась вокруг туманным клубком, оскалилась...И замерла, вновь выжидая. Чего-нибудь. Кого-нибудь. Когда-нибудь. Восковым кажется лицо ведьмы на подушке. в обрамлении мокрых черных кудрей - но покуда жива слушательница, выжидает Хаос.
Ииска: А вместе с Шиисом уйдет и сознание. Мрачное понимание того, что было. Что будет. И главное как оно будет. Не то из-за хватки Ночного - тельце двигаться перестало. Не - то из-за усталости обмана. Но инициатива Кошки потухнет, аки свеча одинокая в гостиной. Зайнется витком дымка лента памяти. Да наступит трагическая, да пафосная тишина. Вместе со сладким вкусом крови на губах, да алмазами слез на лице. Забудется. Затихнет. Уснет, радостная. В цепях. В объятьях. По шелест любимого голоса и скрежета зова. Все. Далее память уступчиво бросается в бездну.
Lome: Хорошо...*тихо,устало, закончит свой Зов Ломэ. Да легко станет Ииске. И Ломэ. Вы представляете сколько нужно удержать сил фанатика в экстазе? Хорошо что Ииска маленькая. Однако убрал стальное колено и почти сто кило веса с тельца зверолюдки, да слегка окровавленную цепь размотал, швырнул в угол, где она лязгнула, огляделся внимательно. Чуть хмыкнул. Пришел мандраж. Он плевался в сторону ХАОСА. О мужчине судят по его врагам. Так говорят. Ножки звролюдки то же развязал, взял на руки бережно, отнёс и уложил у себя на коленях около алтарика, сам то же вокруг Ииски свернулся. Спокойствие и холод даются не легко - нервы давят нервы и тратятся вдвойне.*

Подпись автора

Самурай рубит сосну в лесу.
Двое тупых в лесу.
Он и меч.