Глава LXXXX. Испытание для Фурии
Жрец: Кэб умчался в ночь, извозчик честно выполнил указания Томаса, хотя пару раз чуть не заснул и во что-то не въехал. Очнувшись, мужик потер лоб и виновато оглянулся на кабинку, где были девушка с лисом. Неловко вышло. Спросонья же… Бездна искрилась огнями, полнилась разговорами и шёпотом, стонами и редким заливистым смехом… Тени бегали по домам, а бывало, что и в них. Где-то совершались преступления, где-то – наоборот, вершились дела благие и добрые. Бедняки сновали по улицам, горланя песни и выпуская боль прожитого дня. Алкоголь разливался по деревянным мостам, брусчатке, порожкам трактиров и игорных домов… Куртизанки танцевали прямо посреди дороги, завлекая случайного путника в дом с красными лампами и обещая море удовольствия. Гудела и та улица, на которую приехала Фурия. Ей уже привычен этот запах Бездны, её ночное сумасшествие, суматоха, болезнь… И из каждого угла чудятся глаза невидимых наблюдателей, по крышам скользят тени, а тебе всё думается: «Свои или чужие? Белые или чёрные? Какие пешки падут сегодня ночью – Культа или Инквизиции?». Но потом ты ступаешь на грязную дорогу, мнёшь под ногами пыль и редкую произрастающую из-под камней траву и понимаешь… Это – ваша земля. Тогда ты наполняешься уверенностью. Идёшь дальше. Тени скользят за тобой, а взгляды преследуют. Они ведут тебя на улицу потише – там, где стоит Ваш Дом, Дом Отца. Он вздыхает, завидев тебя, ты прямо-таки чувствуешь… Облако пыли валит из соседнего переулка. В редких домах на улице загорается свет. Тут тоже шумно. Тут трактиры. Тут массовка. Отвлечение. Подставные агенты. Шпионы. Здесь слушают каждую стену, следят за каждой пылинкой… С каждым шагом тебе всё больше нравится ночь – ночь, в которой властвуете вы и Ваш Отец. Хаос пронизывает эту улицу, он напитал её, и тени, ползущие из угла, это не просто рекруты или слепые фанатики. Нет. Это наместники Бога. Они – братья и сестры, защищающие покой друг друга. Стрига резонирует внутри… Она бьётся крыльями внутри тесного человеческого тела, желая показать истинный облик Фурии… И Фурия, точно вампир, чувствует голод по… убийствам?... и наслаждается каждым звуком вокруг – натяжением тетивы, ударом кулака, предсмертным хрипом, стоном побитого бродяги из подворотни, ржанием дородной проститутки, дребезгом стекла, топотом копыт, воем собак… Сердце стучит очень быстро, оно увлечено историей, которую рассказывает Бездна. Её, Фурии, Бездна. Насколько огромна сеть Культа? Невероятно. Но Фурия чувствовала себя не просто частью – скорее, даже владельцем, пока… Не дошла до Дома. Тихий Дом. Света нет. На первом этаже пусто. Сквозняк гуляет по чердаку. Со второго этажа не доносится ни звука (а сколько их было на улице!). Здесь воздух плотный… Здесь тяжело. Пробираешься, как сквозь трясину. Назгул? Конечно, Назгул… Это он – хозяин Царства, что ныне есть на землях Турина. А тот, кто владеет Назгулом, в своей комнате, дверь которой открыта… Стоит возле стола, полуприсев на тот, и курит. Он смотрит в никуда. Фактически не двигается. Ожидает, как и подобает хищнику, когда его добыча дойдет до него.
Фурия: *Под мерную неровность дороги, цокот копыт, в стараниях не о чем не думать, Фурия и сама задремала, резко дернувшись и раскрыв глаза, когда кэб затрясло больше нужного. Опасно. Нельзя засыпать в таких местах. Девушка судорожно вдохнула, осмотревшись, выглянув на улицу и посмотрев на ошарашенного лиса, улыбнулась.* - Видишь. Говорит – не спать. *Шепнула хаоситка зверю, который, в отличие от нее так-то и не спал. А ей эта передышка дала возможность немного улечься эмоциям и страхам. Поездка закончилась. Девушка еще некоторое время стояла на месте, пока лис мельтешил по улочке. Что она делает? Снова тянет время? Нет. Выдыхает. Или сказать вернее – вдыхает. Спокойствие, уверенность. Перед тем, как преодолеть последний отрезок пути. Пару раз цокнув, привлекая внимания зверя хаоситка зашагала прочь с шумной улицы, прислушиваясь к звукам, присматриваясь к теням. Тиуру припустился вперед, исчезая из виду маленькой черной мышью, когда впереди показался Дом. Ей бы столько энтузиазма. Териус даже сбавила шаг. Остановилась у самого порога. Подышать. Перед смертью не надышишся. А дышать ох, как хотелось. Кажется, она была готова захлебнуться этим воздухом, лишь бы не переступать порог, но… переступила. Первый этаж подвергся внимательному изучению. Надежда умирает последней. Но все-таки умирает – тут было пусто, если не считать лиса, который запрыгнув на диван, растянулся колбаской, решив, что СТОЛЬКО еды нужно срочно переварить, не шевелясь и подниматься на второй этаж даже не думал.* - Предатель. *Тихо шепнула хаоситка и шутки в этих словах не было. Прямо искренне. Зверь только ушами повел, поерзал, сминая плед и плюхнул морду промеж лап. Когда-то перед ней убегала лестница. У Фауста. Становилась длиннее…длиннее и не заканчивалась. Эта лестница длиннее не становилась. Но заканчивалось, как ей показала тоже очень долго. Приоткрытая дверь снова вынудила тревожить Морну, а Фурия старалась дышать тихо. Финальный вдох, перед тем, как войти и хаоситка остановилась, сделав пару шагов от дверей. Взгляд не прятала. Смотрела даже как-то… с вызовом? Спокойно. Уверенно. И только заходящее в бешенном ритме сердце грозилось сдать истинные эмоции. Впрочем… прятать эмоции от альфара глупо, но кто запрещает?*
Жрец: Он и впрямь поживился тем, что несла в себе Фурия. Не смог удержаться. Такова его природа… Весь страх, боль, волнения – всё выкрал, ничего не оставил, кроме пустоты и частички того ценного переживания, которое показалось ему до нелепости забавным. Пусть волнуется, кусает губы, слушает колотящееся сердце… Она всегда такая. Никогда в ней нет холодной расчетливой уверенности. Только проблесками, когда происходит что-то серьёзное. Жрец поднял взгляд на ночную гостью. Рука мужчины так и застыла у рта, большим пальцем он почесал нижнюю губу и пошевелил другими – указательным и средним, – между которыми была зажата сигарета. Самокрутка тлела, пуская тонкую струйку дыма вверх… Альфар молчал долго. У Фурии было время заметить, что в пепельнице уже несколько окурков, а значит, ждал он давно, но никаких упреков в её сторону не последовало, хотя должно было. Тени бродили по комнате, прячась от редких лучей луны, заглядывающей в окно. Свечей Верховный не зажигал – он не работал. Его домашний внешний вид намекал на то, что Жрец отдыхал или… может, молился. Босой, без рубахи, в одних штанах. Никакого оружия. Никакой угрозы. И всё же белое тело было напряжено. Каждый мускул ждал, пока его приведут в действие и… Да, Жрец шевельнулся. Он живой. Не статуя. Но движение это было скудное… Всего лишь лучше упёрся в стол ладонью свободной руки. Мелочь. Несущественно. Не нападал. Не говорил. Просто смотрел. Изучал. Что он чувствовал, смотря на Фурию? А Фурия что, смотря на него?.. – Нравится правда? – внезапно прозвучал вопрос. Вопреки ожиданиям, голос Жреца был полон силы, он не хрипел, хотя казалось бы… Он столько молчал до этого. Альфар сделал долгую затяжку. Щёки его впали вовнутрь. Показались острые скулы – такими только резать! Выдохнул. Спрятался за дымом, терпеливо ожидая ответа.
Фурия: *Культистка рассматривала хаосита. Нельзя сказать, что излишне навязчиво. Скорее изучающе. Пробовала на вкус собственные воспоминания. Кажется, она привыкла к молчанию. Где раздражение? Ах, да… оно было. Просто его беспардонно отобрали - слишком быстро, в зачатке. Вместе с остальным совершенно безумным и неподдающимся описанию букетом… но определенно «вкусным» для альфаров. Боль, такая разная. Прямо ассорти. И много. Даже физическая. Которую Морна глушила, но стоило ее отпустить, как с новыми ударами сердца она возвращалась. Обида, ревность, раздражение, злость, лю… ненависть. Едва ли меньше, чем боли. С пониманием того, что ее всего этого безжалостно лишают захотелось вцепиться в саму себя и… ничего не отдавать. Стало как-то безумно обидно. Но Териус только сморгнула и отошла к стене. Нужна была опора не от усталости, а найти для себя зону безопасности и относительного комфорта. Молчание она стерпела. В душе теплилась надежда, что прозвучит пара неприятностей, задание и она пойдет себе с миром… Но вопрос заставил немного оживиться хаоситку в удивлении. А затем растеряться на пару мгновений и отвести взгляд в сторону. Выглядело даже немного демонстративно. Ответить, что нет – соврать. Смысл? Захочет - слижет в эмоциях. Захочет – залезет в голову. Границы и рамки не равно Жрец. Пришлось молчаливо согласиться. * - М. Странно. Командир зовет меня среди ночи, почти с другого конца Бездны, чтобы задать этот вопрос? *В словах не было какого-то сарказма, или усмешки. Не в коем случае. Скорее они передавали фразу вроде той, что: «Проехали. Дальше?» И она ждет этого дальше. Терпеливо.*
Жрец: Кажется, он засмеялся, когда вышел из дыма, правда понять это можно было лишь по слегка вздрагивающим плечам. Впервые за долгое время Териус видела улыбку на губах Жреца – не ту, которой он делился с Фаустом, другую. Издевательскую. Ею позабытую. Мужчина потушил сигарету и оттолкнулся от стола. Дверь открыта – может бежать, если хочет, но Жрец знал, что она останется и никуда не уйдёт. Босые стопы позволяли двигаться бесшумно. Альфар оказался слишком близко к Фурии – они давно не были на такой дистанции. Ночь шла своим чередом, но более ни единого звука Бездны Фурия не слышала. Замерев, альфар некоторое время с интересом рассматривал эмоции на лице девушки. – Ты хочешь других вопросов? – ухмылка, смешок, движение плеча. – Уверена? – И ведь напирал, но не собой, а голосом. Выращивал напряжение до максимума, заставляя пространство звенеть после сказанного. Культист потряс головой, склонив подбородок к груди. Он будто что-то отрицал невидимому собеседнику. Или смеялся, но беззвучно. Что же его так забавляло? Загадка. Однако лицо резко поднялось, и даже в тени было видно, как сверкнули серые глаза – прямо как сталь, которую только вытащили из ножен и приготовили к битве. – Как тебе на вкус моя паства, Фурия? Понравилось? – прищурившись, спросил Жрец. Интонационно он выделил каждое слово, каждому придал уничижительный окрас. И ведь альфар явно намекнул на Фауста, просто скруглил угол. Наверное, ударь его сейчас Фурия по щеке – он даже испытает наслаждение. Он обожал над ней издеваться не меньше, чем над собой?
Фурия: *Она оставалась спокойна. Внешне. Пальцы, едва соприкасаясь со стеной, словно готовые в любой момент в нее вцепиться, как в последний оплот, единожды выдали нервозность, простучав по ней, пока альфар приближался. Но взгляд она вернула к нему. Не на долго. И если никто не помешает, то после вопроса отступит в сторону. Не убегая, не прячась, глядя по направлению движения – не к дверям, а вглубь комнаты.* - Да. *Конкретный вопрос –конкретный ответ. Ничего лишнего. Увиливать, лгать, молчать и жевать чувства и переживания – не было желания. Издеваться над собой - не было сил. Для этого тут был Жрец. К чему утруждаться?* - Мне все равно. Задавай. Я отвечу честно. *Гнойный нарыв рано или поздно следовало вскрыть. Он болел, ныл, воспалялся, проливаясь изнутри по капле, иногда принося кратковременное облегчение, под именем самообман, или самоутешение. Станет ли от этого легче – она не знала. Может ли он сделать еще хуже – была в этом уверена. Но пока что показалась, что она готова принять это, как данность, от которой не убежать и не спрятаться. Только пережить. Даже привычка, укутаться в Хаос, спрятаться в объятиях Стриги, не сработала. Хотите эмоций – пожалуйста. Правда почти все уже скушали, извините. Хотите мысли – сознание открыто. Она даже придержит Стригу. Хотите ответов – на любые вопросы ответит без утайки. Кажется, если ее прижать к стенке и медленно начать вскрывать грудную клетку, или ломать пальцы – она не дернется. Поняв это Териус даже не удержалась от усмешки, что больше было похоже на то, что она просто поперхнулась. Самое подходящее слово – обреченность. Возможно опустошение сделало свое дело, а может быть на зло, все нутро отказывалось играть по его правилам и остро реагировать на издевки? И маленькое потаенное желание – что бы он узнал, увидел, почувствовал все то, что убивало ее изнутри. Вдох перед словами вышел предательски неровным, надрывным. Зато голос стал увереннее, тон будничнее, словно в беседе за чашкой чая.* - Что еще?
Жрец: Проследив за ней, альфар сделал несколько шагов назад, не боясь случайно споткнуться. Очередная усмешка скользнула по губам Жреца. Он развернулся, подплыл сзади, остановился и посмотрел на окно, в которое билась луна. На секунду он даже решил прекратить издевательства и впрямь дать задание, но теперь… Увидев её эмоции… Жрец решил идти до конца. – Какая дерзкая, вы посмотрите… Что ещё?.. – передразнивание шло вместе с недокасанием вдоль руки девушки. Она была спиной, и Верховный с лёгкостью подобрался к её шее и уху. – Почему ты злишься на меня? – Дыхание существа не было горячим. Теплое, не более. Но его было достаточно, чтобы опалить чувствительную кожу Фурии и сыграть на её нервах. – Я действительно поначалу не знал, как вернуть твои воспоминания, но это не значит, что я прекращал искать способ. И не я провалил испытание в царстве Отца, чтобы меня отдали под суд, так к чему обида? Всё во славу Его… – Альфар отпрянул, обошёл девушку и снова оказался слишком рядом. Настойчивый, как обычно. Нарушает личные границы без спросу. Не заботится о чувствах. Лукавит. Слегка. – Если ты впрямь переживаешь, что зря пришла, то у меня есть для тебя задание, – вновь пройдясь взглядом по девичьем лицу, сказал хаосит. – Но больше него меня интересуют твои вопросы. Если ты на всё отвечаешь сегодня честно, тогда скажи, почему ты их не задаёшь? – Если змей искуситель когда-либо существовал, то сейчас он переродился в бессовестное создание, стоящее перед Фурией. – Чего боишься? – Жрец сделал ещё один шаг, нависая над девушкой. – Меня? – Пауза, за которую Глава решил взглядом растерзать собеседницу. – Ответов? – Голова наклонилась чуть в бок. Очередная пауза. Кажется, вверх поднялась рука. И впрямь через мгновение пальцы мужчины потянули Фурию за подбородок. – Или себя? – Усмешка. Неприятная. – Нашла себе временное пристанище на другом берегу и думаешь, что это даст твоей душе покой? Ты такая наивная… Что-то сердечко твоё… – Большой палец поднялся с подбородка до нижней губы Фурии, придавливая её. – М-м-м… Слишком быстро стучит для той, кому всё равно. Не находишь?
Фурия: *Хаоситка продолжала обходить комнату, но очень медленно и остановилась, когда альфар подобрался со спины. Она же не убегает. Главное самой не забывать об этом. Но оборачиваться не стала, молча слушая. «Записывая» в голове, чтобы ничего не забыть, не упустить. Почему она злится? Воспоминания? Серьезно? Она заулыбалась на несколько секунд – обескураженно воистину. Но эмоция быстро сошла на нет, сбитая натиском хаосита. Ее мнимое спокойствие утекало как вода, сквозь пальцы под его вопросами, движениями. Фурия держалась как могла, но все еще держалась. Дышать только становилось сложнее. Требовалось очень много приложить сил и выдержки, чтобы не отступить назад. Но даже заметив краем глаза движение руки Жреца, она не увернулась. Только сердце зашлось пуще прежнего и маска на секунду дрогнула. Еще вот секундочка, еще одно его слово, или прикосновение – и она разрыдается, точно. Так показалось. И… нет. Только испуганно дернула Морну. Буквально вцепилась в водную, заставляя умерить ритм. Демонстративно – смотрите, вот, ничего не бьется! Все в норме! Показалось, не более того. Фкрия поджала губы, толи силясь совладать с собой, а быть может пряча их из-под пальцев альфара. Он закончил? Она подождала еще немного, что бы точно убедиться, что чек выписан – нужно оплатить и все таки отступила, осторожно, без резких движений убирая подбородок из его рук. Ей не удобно так говорить просто.* - Не задаю вопросов? *Вы же слушаете? Слушайте. Она пока под шумок еще постарается разорвать дистанцию, сцепив руки за спиной в крепкий замок и отступив еще на небольшой шажок, набрала побольше воздуха в легкие для ответов.* - Пока я ничего не помнила, меня немного удивлял один момент. Я очень раздражалась, когда не получала ответов. Не понимала почему. Один раз я устроила погром в доме хорошего дядечки-зверолюда, который мне помог. Еле сдержалась, чтобы не убить его. Он игнорировал мои вопросы. Не хотелось бы устроить погром в Доме. Поэтому не задаю. Теперь тем более помню, почему. *Много слов. А говорить не так сложно. К концу короткого повествования в голосе проскользнула нотка сарказма. И ей понравилось. Маленький камушек полетел в огород Жреца. И пусть ему хоть с булыжников, как мертвому припарка – она была в этом уверена – но отдушина для себя.* Чего я боюсь? Тебя? Иногда да. Иногда нет. Ответов? Нет. Ответов не боюсь. Себя? Да. Очень. *Увереннее становился голос. Фурия остановилась, когда решила, что расстояния достаточное, чтобы… не бояться себя.* Я не искала пристанища, Жрец. Я жила по той вводной, которую мне предоставили. Что я знала? Есть некий Верховный Жрец. Он глава. Его приказы – закон. Появляется редко, раздает задания и исчезает.*Культистка пожала плечами и расцепила наконец руки. Плечи опустились и стало понятно, в каком напряжении она пребывала до этого момента. Но оно понемногу уходило.* - И который когда-то сломал мне палец. Это я тогда вспомнила. И все. А. И еще он женат. *Териус опустила взгляд на руку, на которой тогда, на крыльце дома впервые заметила кольцо и улыбнулась. Сейчас же не обратила внимания. * Остальные мельтешили. То есть, то нет. Я ничего не понимала. Даже просто того, что происходит в Культе. И был тот единственный, кто протянул мне руку. Научил, как слышать Отца. Научил совладать с Морной. Много чего еще, тебе это не интересно. С памятью я потеряла все чувства и эмоции связанные с прошлым. Когда я перешла границу Фауст приоткрыл мне тайну, но для меня это было слишком поздно. Я ему даже не поверила. *Девушка резко замолчала. Затем отвернулась, и только тогда позволила себе закусить губу, сглотнуть ком, подышать, не давая сорваться. И продолжила, боле не разворачиваясь лицом. Голос стал тише. Руки снова сцепились в замок. Энтузиазм поутих.* - Нахожу. Но знаешь… когда я опиатов напилась – оно тоже колотилось после. И после афродизиаков – колотилось. И сегодня, когда трубки накурилась – даже защемило немного. *Плечи дрогнули, но нет, не дождетесь – просто усмешка* А потом все прошло. Это все наркотические вещества. Они вызывают зависимость. Ты к ним привыкаешь. Иногда от них становится плохо. Без них тоже плохо. Но когда их выведешь из организма… все проходит. У меня еще не прошло – поэтому и злюсь.
Жрец: Всё то время, что Фурия говорила, альфар не двигался и не перебивал её, однако… стоило ей закончить, Жрец снова зашевелился и, увы, но опять сократил расстояние до девушки. Молчание. То, что так раздражало Фуртю. И взгляд, который судил. – Всё в твоём рассказе хорошо, малышка, кроме одного… – Знакомое прозвище, которым он часто забрасывал Териус в прошлом, прозвучало. Когда расстояние между ним и девушкой вновь стало опасным, Жрец закончил: – Я не женат. – И вот теперь, когда смелая и дерзкая Фурия, столько ему наговорившая, вновь получила порцию правды, Верховный отступил, разорвал дистанцию и отвернулся, чтобы дойти до сигарет. Зажигал он цигарку не так уж и долго, но покажется, что вечность. Колец на пальцах альфара сегодня Фурия не видела. Почему она так уверена в том, что говорит? У неё были подтверждения или же слов Фауста было достаточно, чтобы сделать выводы? Жрец не поворачивался к Фурии. Он стоял перед окном и курил. – Нет ничего зазорного в том, чтобы прыгнуть к другому в койку, – на выдохе сказал Жрец и пошевелил пальцами, поигрывая сигаретой. Со спины жест был виден, как и легкое передергивание плеч. – Проблемы начинаются там, где этому придумывают нелепые оправдания, выдают желаемое за действительное и верят в собственную придуманную ложь… – На некоторое время Верховный замер, задумавшись. По факту, у Фурии был не хилый шанс его убить. Опомнился. Затушил сигарету. Повернулся к Териус лицом. Опять усмешка. Подойдя к девушке, Жрец пошёл кругом мимо неё, какое-то время не сближался, но потом вновь возник перед самым лицом, правда в этот раз удержал Фурию от побега рукой (дернется – затормозит). – И не пройдёт, – дополнил Жрец фразу культистки. Очередная ухмылочка. Странный взгляд. Он принёс не только запах табака, но и болезненную правду. – Конечно, ты будешь пытаться заглушить в себе эмоции, – он перешёл на шёпот, приблизился к девичьему лицу. Ладонь правой руки сначала легла на тёплую щёку Фурии, затем поползла ниже – к шее, потом к ключицам, груди, животу, началу бедра. Опасные касания, но не для Верховного. Странно… Они как будто были и неощутимы вовсе. – Но мы оба знаем, что всё твоё нутро изнывает от одной мысли об единении. Морна неплохо справляется с порывами твоего тела, но вечно заглушать она их не сможет, да и честно ли это в отношении себя самой?.. – Жрец заключил Фурию в опасные объятья, не давая убежать. Пусть начинает бояться саму себя. Или громит Дом. Какая разница? Это даже забавно. – А самое страшное, что душе твоей покоя не будет, если ты вновь упустишь шанс получить то, что тебе так хочется, – уверенно заявил альфар, скользнув губами по щеке хаоситки. – То, что по праву твоё… – Даже тихим голос в какое-то мгновение показался рыком. Может, если Фурия отступит, её растерзают?
Фурия: *Что в этой комнате не так? Куда бы она не отходила – легче не становится, а дистанция слишком быстро заканчивается. Если первые пару раз это смотрелось достаточно непринужденно, то третий, будет точно выглядеть побегом. Фурия осталась на месте. Внимательный взгляд проводил альфара до стола, но ушел от него, пока он поджигал курево.* - Это уже и не важно. *Так странно, но она отреагировала на его слова о том, что он не женат… никак. Не поверила, или ей на самом деле все равно? Для себя Фурия решила, что первое. Нет. Не верит. Она видела, слышала их разговор с Фаустом из-за двери, да и чего таить – теперь, когда она все вспомнила, то понимала, что когда-то давно этого боялась, но в глубине души понимала, как велика вероятность такого расклада. Альфары – они… альфары. Этим многое объясняется. Пока Жрец обходил по кругу Териус следила за ним внимательным взглядом, как за хищником, от которого ожидаешь броска в любой момент времени. Упускала из виду только тогда, когда он уходил за спину, но непременно тут же «встречала», с другой стороны. В этот раз ненавязчиво уйти ей не дали, а прилагать какие-то усилия хаоситка не стала. Отнюдь, замерла едва стоило ее коснуться – она стоит, никуда не уходит, держать ее нет нужды – это лишнее. Очень лишнее. И то касание к щеке – совсем лишнее. Фурия резко дернула головой в сторону, украдкой пытаясь его сбросить. Но остальные. Закрыв глаза, она стиснула зубы. Дыхание переставало слушаться, а шатко выстроенное внутреннее равновесие, прикрытое равнодушием, которое опасно покачивалось все это время, громко затрещало по швам. И как бы она не старалась, раз пришлось отереть глаза. Быстро, как будто был шанс остаться не замеченной в этом жесте. Объятия сломали все. Она запаниковала. Взгляд заметался по сторонам – девушка искала выход. Не столько из комнаты, сколько из самой ситуации. Сложно сказать, слышала ли она все то, что говорил Жрец после. Вряд ли, оглушённая волной нахлынувших чувств и ощущений. Поняв, что перестает совладать сама с собой, хаоситка наконец засопротивлялась. Ожила, замотала головой, стараясь вывернуться, чтобы снова найти безопасную точку в этой комнате. Но была ли она на самом деле?* - Зачем ты все это делаешь? *Звук наткнулся на ком в горле, голос прозвучал тихо и осипше.* - Нет, не так – за что?! *Вопрос сорвался мольбой. Он будто был самым главным, на которой она хотела знать ответ, а все остальное ее волновало не так сильно. Если ее не выпустить, то Фурия совершит еще один рывок – сильный, настойчиво желая вернуть дистанцию. Отойдет – хорошо. Нет, значит продолжит в лицо альфару.* - Я не понимала тебя и боялась. Теперь не понимаю и ненавижу! И себя тоже. Потому, что чертова зависимость вернулась – слишком сладкая, чтобы выплюнуть, но и слишком горькая, чтобы проглотить снова. *Короткая истерика – есть чем поживиться. Она поняла, что слишком повысила голос, потеряв на эти мгновенья самоконтроль. Резко притихла. Словно захлопнулась. Раз – и выключили. Все. Звуки, эмоции, слезы – заблестевшие влагой на ресницах так и не пролились. Даже сердце пропустило пару ударов. На лице застыло короткое удивление – а так можно было? А потом появилась тень улыбки. Странной такой, не правильной, не здоровой.* - Есть проблема. Есть огромная пропасть между моим «Люблю» и твоим «Я тоже». Она гораздо больше, чем промежуток между времени этими словами. *Интересно, он вообще помнит этот момент? Поймет ли о чем она говорит? Да все равно. Хаоситка усмехнулась, не боясь более смотреть в глаза.* - Между рыбаком, который получает удовольствие, забрасывая удочку и глядя на улов и рыбкой – которая счастлива заглотить крючок, который после раздерет ей все изнутри и она все равно - сдохнет. А еще есть малюсенькая разница, между вещью, которой можно попользоваться и положить на полку, когда надоело или некогда. Что бы снова достать, когда станет скучно. И человеком. Я челове-е-ек, Жрец. Слышишь? Понимаешь ли, что это такое? Человек. Не игрушка и даже не альфар, извините. Человек, который споткнулся, упал, а ты взял и притворился обычным прохожим. Потому, что так было удобно? Нужно? Надоело? Наскучило? Пожалуйста. Это нормально. Не страшно. Больно чутка, но бывает. Так зачем ты издеваешься надо мной теперь? Когда почти получилось подняться. За что? Видишь, я снова пробую задавать вопросы. Очень простые. Ответь. Не вынуждай меня снова лезть к тебе в голову. Боюсь на этот раз Назгул очень обидится. *Прыснув, культистка тихонько рассмеялась. Словно Аркана вывела не весь алкоголь и о неожиданно ударил ей в голову. Ей показалось таким забавным, что как-то раз Великий и Ужасный Назгул прошляпил ее посягательство на сознание своего слушателя. Это не здоровая реакция. Она улыбалась, растягивала некоторые звуки, задумывалась делая паузы между словами, кажется иногда даже забывала о чем говорит. Опасная граница, за которой никогда не знаешь, что прячется. Прорвет ли ее истерикой, детскими рыданиями, паникой, побегом, попыткой разнести дом, быть может сорвет духов, чтобы убить очередного Верховного, или наоборот и он докажет свою правоту? А может быть просто перегорит и успокоится?*
Жрец: Тиски не разжались, хищник не выпустил свою добычу, но был жесток, потому что всё ещё не ел её, а играл с ней. Всё то время, пока Фурия расплескивала эмоции, молодой мужчина улыбался, удерживал её и слушал. Только слушал. Он не отвечал и позволял потоку мыслей девушки полностью выйти, обретя словесную форму. Молчание было страшным и зловещим. Он точно смеялся над ней, удерживая подле, но не давая никаких ответов. И в тишине этой была только улыбка альфара – очень жестокая, наверняка, режущая по сердцу. И впрямь Жрец – чудовище, и будь проклят тот день, когда Алия Териус с ним столкнулась? Однако в какой-то момент белолицая тварь нахмурилась, а улыбка мгновенно исчезла. – За что? – парень буквально прошипел вопрос, а потом усмехнулся. Его забавляла позиция виноватого, которую старательно навешивала на него Фурия, строившая из себя белую овечку. – За то, что в тот роковой день, когда ты лазила в мою голову, я нуждался в простом разговоре, а ты ничего не сделала. Ни-че-го. Ты не остановила меня. Ты косвенно виновата в том, что случилось потом. Ты думаешь, я не знал, куда ты лезешь? Знал. Но не реагировал. Мне было интересно, как далеко ты готова зайти. Но ты всегда боишься. Ты – трусиха. Ты никогда не добиваешься того, что тебе нужно. Действуешь импульсивно, не думая о последствиях. Тебе незачем было мучить Назгула, ты могла поговорить со мной. СО МНОЙ! – Жрец так сильно встряхнул Фурию, что у неё могла закружиться голова. И он потряс её ещё несколько раз прежде, чем вновь стиснуть объятья. Она никуда не убежит. Поздно. Она в капкане. – Потом же ты как ебаная идиотка поперлась, ослушавшись приказ старших по званию, в логово Инквизиции, заварила кашу в Бездне, вынудила нас вскрыть информаторов, чтобы найти тебя, а потом… С тобой все носились как с писаной торбой и кормили с ложечки! Мы вызволили тебя, спасли и оберегали вместо того, чтобы просто убить. И кто приказывал делать всё это?! Кто?! Фауст? Тупая ты дура, которой слова важнее действий! – Жрец снова встряхнул Фурию. Он не кричал. Голос его был поразительно холодным, но достаточно проникновенным, чтобы девка поняла – он не шутит, нихера не шутит. Конкретно сейчас – он зол, и ей лучше прикусить язык. – Из-за твоей тупости мы чуть не потеряли бойцов, потеряли деньги, теперь не можем достроить Храм, а из-за того, что в ту блядскую ночь ты побоялась раскрыть свой поганый рот, я лишился ещё и ценного информатора в стане врага! И всё это… абсолютно всё, потому что ты ведёшь себя как идиотка, и идиотизм наносит тебе же самой больше вреда, чем я. Я мешаю тебе подняться? Ты сама себе мешаешь, отказываясь принимать правду. Будь ты уверена в своём новом выборе, ты бы никак не реагировала ни на какие мои вопросы, но ты реагируешь, причём живо. Ты чуть ли не плачешь, ты в отчаянии и всё ещё пытаешься до меня достучаться. А почему не попыталась тогда, той ночью? Что тебя остановило, мать твою?! – Фурию в который раз тряхнули, но ещё сильнее, чем прежде. В какой-то момент показалось, что альфар её ударит, но нет. Удара не последовало.
Фурия: *Она. Не в чем. Не виновата. Она не сделала ничего плохого. Она не поверит снова в свою вину. Никогда. Ни за что. Не при каких обстоятельствах. У него больше не получится заставить ее это почувствовать. Все это так долго она прокручивала в своей голове день изо дня. Убеждала себя. Верила себе. Заклинала себя. Убедила себя в этом – ей казалось окончательно и бесповоротно и что же…? Все нутро засопротивлялось. Она несколько раз пыталась раскрыть рот, перебить его, но либо встряска, либо ком в горле не пропустили не единого звука. Она говорила! Она же пыталась! Один раз и столкнувшись с молчанием – прекратила. Она попыталась влезть в голову, но наткнувшись на преграду… сбежала? Побоялась ли Назгула, его ли… просто ушла. Слова альфара вскрывали чертов гнойник – он проливался гноем, кровью и ядом, растекаясь внутри и принося невыносимую боль. Она искала себе оправдания, даже находила их, но они тонули в туже секунду, не успевая оформиться не в слова, не даже в сформированные мысли. Почти что плачет? Почти – не считается. Застывшая ранее соленая влага послушно потекла по щекам, Морна забила тревогу, предупреждая, что такого ритма и без того расшатанная мышца может не выдержать. Фурия так смело смотрела в глаза хаоситу ранее, но с каждом его новым словом ее взгляд становился испуганнее, затравленее, но отвести его не удавалось. Словно в самом деле смотришь на чудовище, готовое тебя уничтожить. Отвернись – и он непременно это сделает. Почему она опять слушает и верит, ну? За что ей это проклятье? Хорошо ее держите? Прекрасно. Хаоситку затрясло – эмоции проливались через край, искали выход. Серость потемнела в считанные секунды, туман рассыпался под ноги, словно черный песок и метнулся вглубь комнаты, подбираясь к Верховному со спины. У нее не было сил, но болью…. Очень. Хотелось. Поделиться. И именно со Жрецом. Щедро – на сколько она способна сейчас. Эту малость в неконтролируемом порыве ярости постарается принести Стрига – Фурия забыла о существовании Назгула? На секундочку – да. А альфар, если вдруг потерял сноровку и забыл о ее привычках, рискует получить по ноге. Она – в обуви. И сил не жалела.* - Как я должна была тебя остановить?! От чего?! - *Фурия обещала отвечать на вопросы честно, но оказалась есть такие, которые услышать было страшно. Держите ее? Хорошо. Потому, что жертва забилась в сетях, пытаясь вырваться, вывернуться, хорошо если за руку не укусит со всей дури – а ее очень сейчас много. И если ее не отпустить… а ничего. Если ее не отпустить, то через жалкие секунды она просто утихнет, обмякнет. Убрать руки – вовсе осядет на пол.*Фурия: Бросок d20. Результат: 7 + 3 = 10
Жрец: Стрига с лёгкостью переиграла Назгула. Фурия могла обратить на это внимание и посчитать подозрительным, если бы не альфар, который всё ещё стискивал её и не давал никуда уйти, занимал собою всё пространство снаружи и внутри её головы. По ноге Фурия ударить его не смогла, слишком ловким и проворным жуком он был, а вот Хаосом – вполне, но Верховный вытерпел и только поджал губы, наплевав на ранение на спине. Раздался шумный выдох. Жрец также сбросил часть напряжения, но хватка его слабее не стала. – Я уже сказал как… – выбросил из себя молодой мужчина, но голос его сделался грустным. От чего остановить – он не пояснил. Неважно. Приблизившись в который раз к губам Фурии, искуситель задал ещё один страшный для девушки вопрос: – Если ты сегодня отвечаешь честно, тогда тебе не составит труда прояснить один момент… Кто тебе нужен, Фурия? – Происходящее было каким-то недопоцелуем, нервным и изводящим. И шёпот, пробирающий до костей, не делал ситуацию для Фурии легче. – Фауст или… я? – Девичья истерика не поменяла линию поведения альфара. Он был настойчив, твёрд и уверен в том, что делает. И вот, оставшись близко-близко к девичьему рту, хаосит делил с ней воздух на двоих, терпеливо дожидаясь ответа. А может, и не ответа вовсе…
Фурия: *Страшное чувство эта беспомощность. Когда-то она радовалась, что у бежала от него. Убежала благодаря Жрецу. Что бы снова ощутить себя беспомощной перед ним. Смешно. Взгляд перестал быть таким затравленным. Вместе с ударом выплеснув большую часть эмоция хаоситка затихла и только тело изредка захватывала дрожь. Фурия очень долго не отвечала. Хотя не было похоже, что испугалась вопроса. Или просто все эмоции перегорели и сил не хватило даже на испуг. В тишине слышны были редкие всхлипы – что бы что-то ответить, нужно как минимум перестать беззвучно рыдать. Она в самом деле пыталась немного успокоиться, часто сглатывая ком.* - Вот видишь. И тогда… было так же. *Совсем тихо и очень осторожно, боясь лишний раз пошевелить губами. Особый вид издевательства - водить перед носом у наркомана в завязке его наркотиком. Не давать и не запрещать. Позволять сделать выбор и взять за него всю ответственность на себя. Добровольно шагнуть в капкан. Снова. Интересная штука – выбор, без права выбора! Идеальное ловушка, на которую она уже не раз попадалась. От осознания этого стало смешно. И она засмеялась. Беззвучно, растянув губы в улыбке. Нестабильность психики иногда выдает странные эмоции в неподходящие моменты, а также предоставляет весь спектр смены настроений. А самое… самое-то забавное! Не настоит она сейчас на ответе – ее снова, как-нибудь, попрекнут трусостью и неумением добиваться своего. Не ответь на его вопрос – в обмане. Она обещала отвечать, а не спрашивать. И отвечать честно. И что делать? Переиграл и уничтожил. Впрочем, ничего нового – все, как всегда. Тоже смешно – и новый короткий приступ смеха. Жрец играл не по правилам, не честно, жестоко - а у нее нечего ему предъявить. Молчание непростительно затягивалось. Могло показаться, что Фурия готова вот так вот простоять всю ночь – лишь бы ничего не отвечать. Как много терпения у альфара? В глазах не было паники, внутренних терзаний, сомнений. Возможно в эти минуты себе ответ она уже дала. Приняла его, но озвучивать не торопилась. Хотела поиграть на нервах хаосита? Не смешите – они вообще у него есть? Териус закрыла глаза, чуть увела голову назад, что бы не допустить случайного касания. Совсем немного. Так, что и не заметить можно.* - Хоть раз приостанови игру. Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой. У меня есть ответ и я его не изменю. Скажи – от чего? От чего могла остановить, но не сделала этого?
Жрец: Парень покачал головой. Он не был удовлетворён тем, что видел и слышал. – Ты обещала честно отвечать, – строго проговорил Жрец, по-прежнему оставаясь близко. – Так отвечай. А потом отвечу я. И расскажу всё, как есть, без утаек и лжи. – Он больше не свирепствовал. Был спокойным. Держал крепко, но уже не источал той колкой холодной злобы, от которой хотелось бежать. Наоборот, присутствие Верховного вблизи дарило своеобразный покой, пусть и не такой стойкий, какой был при воднике. Наоборот, обманчивый. Не было звуков Бездны, Фурия не слышала ни сверчков, ни птиц, ни животных с улицы. Только ещё один выдох обреченного и уставшего… альфара. И выдох этот вновь ложился на её губы. Терпения у него достаточно. Подождёт ответа и всю ночь.
Фурия: *Раз терпения много у альфара, значит можно его не экономить. Не до утра, конечно, нет. Казалось бы, что сложного, когда ты все для себя поняла, все решила, даже приняла. В чем проблема? Проблема в том, что мысли могут раствориться, их можно утаить. А в вслух произнести, все равно что поставить подпись. В случае Фурии - подпись в собственном приговоре. Губы дрогнули – в слабой обреченной улыбке. Не ответил. Не страшно. Она и не надеялась особо. Так, попыталась - на секундочку представила, что такое возможно. Помечтала и успокоилась, открыв глаза. Правде же нужно смотреть в глаза. Вот она и смотрела. Своей страшной мучительной правде. Он все расскажет без утаек и лжи, да? Как думаете, поверила Фурия? Нет. И не пыталась сделать вид, что верит даже, уронив усмешку, не заметнее, чем более резкий выдох. Взгляд убежал ниже глаз Жреца, застыв где-то в районе кончика его носа. Она вдохнула поглубже, словно перед прыжком в воду. Сейчас скажет. Точно.* - Хорошо. *Выдохнула Териус с первой провалившейся попыткой. Ничего, она попробует снова.* - Я… Когда-то сделала один сложный выбор. Опрометчиво. Выбрала Жреца. *Она на секунду заглянула в глаза, словно только что вспомнила, что говорит с кем-то, а не сама с собой.* - Тебя. *Добавив и опустив глаза Фурия выдержала еще одну паузу. Нужно подышать, сделать несколько глотков… его дыхания, перед тем, чтобы продолжить.* - Не хотела вас обоих видеть, когда все вспомнила. Вдруг бы само все улеглось в голове. Но за хороший день приходится платить вдвойне, понятно… *Она скажет, или будет продолжать нести какую-то ахинею до самого утра? Она даже собиралась добавить что-то про Ангела, который вечный вестник дурных новостей, но вовремя поняла, что это будет уже слишком* - Я как будто прожила две жизни, а теперь они слились. И поди пойми… Головой не понять. *Можно было подумать, что она издевалась. Говорила тихо, слишком медленно и с длинными паузами. Как будто издевалась, или просто никак не могла подобрать последние слова и оттягивала этот момент.* - Как же это сложно, оказывается. *Неожиданно Фурия рассмеялась, признавая сей факт – тихо, но в голос. Со смехом новая порция слез обновила подсохшие дорожки на щеках.* - Ладно. Это все-таки надо сказать, правда? Я знаю, кто мне нужен. Когда-то мне нужен был Жрец. А сейчас… сейчас ничего не изменилось. К сожалению. Да, к сожалению. Ты как всегда оказался прав… *Снова что-то надорвалось. Хаоситка вскинула голову, глядя на Верховного с вызовом. Но не с тем, с каким зашла в эту комнату. Это было немного по детски. Так смотрит ребенок снизу вверх, когда пытается доказать взрослому свою нелепую правоту.* - И знаешь? Я ненавижу тебя за это. Когда я переживала за вас обоих, у меня четкая мысль – ты должен выжить. Не можешь умереть. Я сама хочу убить тебя. Мне даже на минуточку подумалось – может убивать Верховных, это мое призвание? Моя цель? Понимаешь, она была настоящая! Понимаешь? Кажется я и сейчас могу это сделать, потому что иначе ты – убьешь меня. *Хотели настоящей истерики? Ну признайтесь, ну хоть немножечко? Каждое слово выплескивалось новой порцией взбеленившихся эмоций, спотыкалось о слезы, об обрывистое дыхание. А Териус не думала останавшиваться.* Поним.. кхм.. Я… Я всегда понимала, что… что… я просто собственность. Может быть которая слишком дорога, но не более того. И что я больна. Зависима. Неадекватна, в конце концов. И тебя становилось все меньше. И меньше. Потом эти чертовы альфары со своими историями…*Ой, а перед ней не альфар, случаем? Да какая разница. Она не заметила проблемы!* Ты замолчал, а кто я, что бы донимать расспросами, скажи? Да, я влезла в это проклятое логово крыс! Да, я забыла о времени, которое называл Ангел, да и называл ли он его вообще. Моя голова была не тем занята. Да, прости, она не такая холодная, как твоя! Я так не умею. Потому что… *Териус заткнулась! Неужели. Оборвалась. Прямо зубами вцепилась в собственную истерику, чуть не ляпнув лишнего.* -…да чертас два… ненавижу тебя. Да, нужен! И за это ненавижу еще больше! Ты слышишь? Понимаешь?
Жрец: Он внимательно слушал, не перебивал, даже иногда поглаживал девушку по плечу. Старался успокоить? Смешно даже думать о таком. Лицо Жреца совершенно не изменилось, и это было странно, словно слова бились о какую-то ширму, а не о живое существ. Будто… он Фурии совершенно не… верил. На мгновение могло показаться, что он загрустил и в действительности раскаивается от того, что сделал с девушкой, но достаточно было хорошо знать Верховного, чтобы понимать – ложь. Он не раскаивался. Более того, когда Фурия захлебывалась слезами, он как будто их не видел. Хорошее обрамление, но интересовало его другое. – Слова… – презрительно бросил Жрец, когда девушка замолчала. Он толкал её в обрыв, как и прежде, заставлял отказаться от всего, что дало ей счастье и спокойствие во второй жизни, возвращал её к первой – опасной и наполненной болезненным искушением. – Докажи? – Вот оно «слово». То самое, после которого взмах крыла бабочки, влияющий на дальнейшую судьбу, покажется детским лепетом. Либо они сгорят здесь, в своеобразном аду, либо Фурия, испугавшись демона, терзающего её когда-то, отпрянет в стан благоразумия. Она не сможет не понять, что он имеет в виду. У неё просто не выйдет, ведь он всё ещё оставался рядом и терпеливо ждал, бездействуя. Она должна совершить выбор и подтвердить его. Если нужен Жрец – она найдет способ доказать без слов. Если нет – будет молчать и не двигаться. Фурия начала опасную игру, не зная, что стоит на кону, и Жрец был всего лишь одной из пешек, которую нужно было двинуть. Без этого никак.
Фурия: *И она знала. Вспомнила все. И прекрасно понимала, что все эти слова могут его лишь позабавить, не более. Но им необходим был выход, иначе бы все это сожрало ее изнутри рано, или поздно. Скорее рано, чем поздно. Ответом Фурия активно замотала головой.* - Не буду. Не хочу. Нет. *Испуганно, быстро и четко. Культистка даже немного отпрянула назад. Точка невозврата - она опасно близко и очень пугает. Она же невыносимо притягивает и сопротивляться этому притяжению слишком тяжело, практически невозможно. Ей даже поверилось, что сейчас она готова сказать себе: «Стоп!». Тебе показалось. Остановись. Еще не поздно. Это шанс. Зачем предавать того, кто готов стать защитой, оплотом спокойствия, уважения, стабильности и шагать туда, где тебя непременно ждет ад. Пусть даже очень сладкий. Ты дура?* - Нет-нет-нет… *Совсем тихо и еще более испуганно. Пришло время испугаться ранее сказанного. Она вцепилась взглядом в хаосита, силясь понять, успел он отреагировать на ее отказ, или нет.* - Слова. *Быстро напомнила Териус. Ведь он не хочет верить словам – и правильно. Не нужно. Это совсем не то, что она думает, не то, чего желает. Ошибку следовало исправить быстро, пока Верховный не одумался, пока не отреагировал, пока не отвернулся, или не решил отомстить за ложь. Руками вцепилась в запястья альфара – может она хотела убрать его руки? С силой, удерживая. Попробуй он сейчас зашевелиться, на помощь придет Стрига. На секундочку. На две. Ей этого времени будет достаточно, чтобы поставить подпись под своими словами на губах Жреца, спешным, уверенным, жадным – как будто последнем в жизни (а кто знает?) поцелуем. Пальцы запястья отпустили, но в хватке почти не ослабли, подбираясь выше, к шее. Захотел бы альфар оттолкнуть ее сейчас – они непременно вцепились в него с новой силой. А она знала, что он может! Боялась этого и поэтому готовилась обвить его собой, словно паук паутиной.*
Жрец: Он не отталкивал, наоборот, привлёк и позволил ей вспомнить всё, что она забыла и пыталась в себе подавить. Жрец подарил ей мгновение блаженства, позволил вести, но затем перехватил инициативу в свои руки. Он такой же, как прежде: ненасытный, резкий и даже грубый, ему нужно всё – и сразу. Выбор её он понял и принял и только на мгновение, одно чертово мгновение, когда оторвался от её губ, чтобы вздохнуть, глянул куда-то в сторону угла, поглощённого тенями, улыбнулся, а затем вернулся к ней… К ней. Жрец прекрасно знал, о чём тосковало женское сердце, потому и позволил себе перейти за черту дозволенного быстро, уничтожая все возможные сомнения в голове хаоситки. Странно, но хотя Фурию оголяли, она будто бы не чувствовала, что одежда рвётся по-настоящему. Так ли губительна была страсть? Или истерика иссушила ей кожу? Да нет, касания мужских губ всё ещё жгли. Альфар ничего не говорил больше, его поглотило возникшее чувство власти. Если он был болезнью, то, кажется, Фурия снова заболела. Если девушка не остановит его – он возьмёт её, как и прежде, наплевав на её слёзы и колебания. Для него подобные эмоции – мусор. Куда слаще – безумие больной девичьей любви. Вот его он готов пить бесконечно. Так казалось. Ещё казалось, что губы альфара стали более горькими, чем прежде. Или Фурия забыла их?..
Фурия: *Она ли не ждала подвоха? Ждала в любой момент времени. И все же забирала то, что дарил сейчас альфар – с чувством, снова пробуя его на вкус, вспоминая. Истерика, она не проходила. Она лишь стала тише, окрасилась другими эмоциями, по-прежнему ужасно болезненными, но обреченно желанными. Хотелось обо всем забыться, но… проморгавшись. Показалось, или она посмотрела в туже сторону, а чуть позже бросила взгляд на себя. Что-то было не так? Или вместе с обострением ее болезни пришла и паранойя? Сквозь странную улыбку, чуть надорвался поцелуй. А в голову закралась очень неприятная мысль, но Фурия или подавила ее, или… забыла тут же, или пустила все на самотек. Не отказывая Жрецу в ответах на ласки, не отталкивая, но свой пыл Териус поумерила. Иногда одергивала руку, прерывая касания. Но не останавливала, не прерывала и не пыталась сбежать. Быть может просто растягивала момент, хотела каждое мгновенье протянуть, как можно дольше, пока рассудок не канул в бездну страсти. Но ведь выбор сделан, да и был ли он. И что бы не случилось впредь – все, как и прежде лишь его последствия.*
Жрец: Поцелуи, обоюдная страсть, доводящая до греха, порыв – всё это прекрасно. Но… Внезапно… Сладкая нега прекратилась. Пробились звуки Бездны. Завыла собака с улицы. Раздался громкий смех пьяной компании. Воздух стал менее плотным. Вздохи делались легче. Жрец, каким Фурия видела его, пропал, а перед ней остался лишь рабочий стол и окно, в которое по-прежнему настойчиво билась луна. Чёрные шторы вздрагивали от ветра. Тихонько поднималась тюль, фактически кралась. Звук. За спиной. Раздался чирк огнива из проклятого угла, укутанного тенями. Зажёгся огонёк сигареты, он некоторое время мельтешил в темноте… пока хозяин не поднялся с кресла. Статный, высокий, в чёрном кожаном плаще, высоких сапогах, перчатках… Траурный наряд сочетался с зачёсанными назад белыми волосами и взглядом холодных серых глаз. Судья не смотрел на Фурию (которая к слову была одета в том же, в чем и пришла), он делал первые затяжки, двигаясь к двери. Когда он достиг дверного проёма, то остановился, медленно повернулся и сказал: – Знаешь, есть поговорка: «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь»? – Альфар попал в область лунного света, и теперь был отчётливо виден Фурии. На его правой руке было кольцо – то самое, которое девушка уже видела ранее, но не у того Жреца, с которым разговаривала. Верховный по-прежнему смотрел не на Фурию, а в точку на стене. Ждал, пока она поймёт, что случилось. Она могла заметить торчащую из кармана плаща цепочку, с которой иногда игрались пальцы левой руки. – Ещё говорят: «Берегитесь своих мыслей – они начало действия…». И ведь мне жаль не тебя, а Фауста. Ему я непременно это всё покажу, ибо он – мой друг. И всегда им был. Если тебя интересует, всё это представление – моя идея. Он не знает, да никогда и не просил меня об этом, потому что был уверен в тебе, несмотря на сомнения, которые я пытался посеять в его душе. Наивный глупец, который никогда не предавал ни меня, ни тебя, – сказано было с искренним сожалением. У Жреца даже рот дрогнул, искривился. Горечь за судьбу друга не была искусственной. Верховный посмотрел на Фурию – открыто, не боясь, и взгляд его судил. По-настоящему судил. – Теперь касаемо честности, которую ты от меня ждала… – Он выдержал паузу, чтобы считать все эмоции с лица девицы. Он их не ел. Незачем. Просто было интересно, что она испытывала. Разочарование? Стыд? Злость? – Первое. Всё, что здесь произошло – иллюзия, созданная мной для проверки тебя. Второе. Я действительно сначала не знал, как вернуть твои воспоминания, но потом сыграл партию через Фауста, ибо знал, что он потратит свою жизнь ради того, чтобы ты вспомнила, кто ты такая. У меня же на тот момент свободных желаний не было, поскольку я не выполнил договора с личем. Третье. Да, пока я не женат, но планирую, однако не потому, что на меня давят традиции моего народа, а потому, что я зависим от женщины, с которой встретился ночью, когда ты предпочла проигнорировать мои терзания и успокоиться после первой же попытки вмешательства в мой мыслительный процесс. Четвертое. Ты должна была спасти меня от прошлого, если в самом деле любила, но ты не стала этого делать, а теперь я сам не хочу спасаться. Пятое. Культ будет существовать, как и прежде, а ты, если тебе угодно, в нём состоять и работать. У тебя есть задания, их достаточно. Бегать от меня и игнорировать нет смысла. У нас есть общее дело. Надумаешь предать нас и Отца – я отдам приказ тебя убить. – Договорив, альфар вновь затянулся и взялся левой рукой за ручку двери. – Спокойной ночи, Алия Териус. Пусть произошедшее станет для тебя уроком, и в будущем ты научишься выбирать мудро. – Альфар отступил в тень коридора, а из левого кармана выскочила цепочка. Это был ключ. Да-да. Он просто запрет её в комнате, а сам пойдет к Фаусту. Только и всего.
Фурия: *Не грамма удивления на лице. И только та самая улыбка, что мелькала сквозь иллюзию поцелуя, когда зазвучали снова звуки.* - Ну конечно.. *Тихим шепотом сорвалось в попытке урвать хоть запах созданного Назгулом миража. Она все поняла. Но слишком поздно. Смысла убегать больше уже было. Она просто опустила руку и развернулась в сторону угла, чья тень так заинтересовала иллюзорного Жреца. А вот и настоящий. Разочарование, стыд, или злость? Разочарование – самую малость. Но не более того. Гнойник прорвали. Он слышал все, что должен был услышать. Она в своем выборе была честна и ничего не о чем не жалеет. А он – решит проблему, все показав Фаусту. Интересный способ самоутешения, но сейчас ей показалось, что это лучший исход событий. У нее появился шанс излечиться и никого понапрасну не обманывать. Что она могла сказать в ответ? Ни-че-го. Она просто провожала Верховного взгляда – спокойным. Пока дверь не захлопнулась. Фурия сорвалась с места, что бы оказаться возле нее и нужно быть глухим, что бы не услышать.* - Ты мстишь мне за свое прошлое, с которым сам не справляешься! За то, о чем я даже не знаю! Смешно! *Раздался единичный стук в дверь.* - Тиуру закрой! Идиот. *Последнее тише, но услышать было можно. Вот теперь на секундочку охватила злость. Хаоситка прошлась по комнате взад-вперед. И злило звук запертой двери. Вещь отобрали и положили на полку? Или она нашкодивший ребенок, которого хочешь отшлепал, хочешь запер. Снова остановившись возле дверей она разок пнула ее ногой, а затем обернулась к окну… Застыла. Вообще она устала. Смертельно устала. Эмоционально, физически. И лечь спать было бы идеальным решением в данной ситуации. Она даже легко бы уснула. Поворочалась бы немного в тревогах и уснула бы. Но, даже не дожидаясь того, пока альфар уйдет, открыв окошко, впуская воздух в помещение, что долгое время казалось очень душным, Фурия посмотрит вниз. Второй этаж? Ну… надо же когда-то учиться. На смерть не разобьется, если не получится осторожно слезть, а на все остальное есть Морна.*
Жрец: Он больше ничего не говорил. Только повернул ключ. Встретив внизу Тиуру, альфар потрепал его и прошёл мимо, выходя из дома. То, что девушка кричала, Жреца не волновало нисколько. Он даже не смотрел, как лис среагировал на закрытие хозяйки. Он хоть и лежал колбаской на диване, услышав стуки наверху, проснулся и теперь искал способы к Фурии пробраться. Через некоторое время, если она наблюдала за двором, девушка увидела своего питомца. Он радостно носился влево-вправо, ожидая, пока хозяйка либо позовёт его, либо скинет что-нибудь покушать. Он порывался забраться на второй этаж – и у него это с лёгкостью получится, если Териус его позовёт. В остальном – тихо, насколько возможно. В Доме никого нет и вряд ли будет, так как Жрец наверняка приказал не приходить сюда. Впереди долгая ночь. Что делать Фурии – решать только ей.
]
